— Ты, блядь, серьезно?

Он смеется.

— Ты теряешь самообладание, Фокс?

— Только аппетит, — говорю я, вытирая руки о парочку тонких бумажных салфеток. Я делаю глоток своей сладкой газировки. — И мы не сталкивались с подобным дерьмом здесь.

Он кивает в знак согласия, глядя в свою тарелку, и мне хочется вернуть обратно слова, которые я только что пробормотал. Неважно, что мы видели или кого арестовывали в Фиаско, каким бы обыденным или поганым ни был вызов, ни один из них не сравнится с тем, когда жертвой стала его дочь. Может, у нас и не было каннибалов или массовых убийц, но плохие вещи случаются даже в нашем маленьком городке.

— Слышал, в доме Фоксов появился новый жилец, — говорит он, меняя тему разговора.

Я смотрю, как Марла вытирает стаканы, которые только что достала из мойки под стойкой. Она никого не обманет, делая вид, что не прислушивается к сплетням, которые распространяет Дел.

Но, прежде чем я успеваю опровергнуть это, сзади раздается голос Уилера Финча, отец Хэдли.

— Городская девчонка. Слышал, что она составляла компанию твоему брату последние пару ночей.

От его смеха стол перед ним сотрясается. Я не заметил, что он здесь. Может быть, я теряю навыки. Обычно я точно знаю, что происходит вокруг меня. И я не должен был упускать присутствие Уилера и его делового партнера, Ваза. Мне никогда не нравилась семья Хэдли. Особенно ее отец. Он любит швырять деньги на ветер, если это помогает ему достичь желаемого. Ему принадлежит большинство тренеров лошадей, работающих в Кентукки, а значит, он в курсе того, как выглядят чистокровные победители. Он построил империю, похожую на ту, что построил мой брат, но они совсем не похожи. Эйса уважают. Уилера боятся.

— Не думал, что ты подменяешь дам из книжного клуба и распускаешь слухи, Уилер.

Меня бесит, что он говорит о ней, не говоря уже о том, что пытается подчеркнуть тот факт, что она провела ночь с моим братом. Еще больше я ненавижу то, что не могу перестать думать о ее крутых бедрах и о том, как она без проблем ставит меня на место.

— Это не сплетни, если я знаю, что это факт.

Этот гребаный мудак.

Дел кладет руку на мое предплечье, а затем молча обменивается взглядами с Марлой, которая поднимает глаза от своего телефона и направляется к столикам. Еще одно слово. Это все, что мне нужно, и тогда я с удовольствием набью морду Уилеру Финчу. Ясно как божий день, что мне нужно взять себя в руки.

Дел наклоняется ближе.

— Не стоит, Грант. Я не смогу смотреть на то, как ты бьешь по лицу этого богатого урода. Ты знаешь, что он выдвинет обвинения. К тому же тебе не нужно еще больше мутить воду между его семьей и твоей.

Чтобы было понятно, единственные люди, которых я когда-либо бил, — это мои братья. Когда мы были моложе, это происходило из-за всякой ерунды. Когда Линку было девять, и он увидел свой первый рестлинг-матч в WWE¹⁷, он решил, что я — его главный противник. Прошло несколько лет, прежде чем я смог по-настоящему дать ему отпор. Тогда это было весело. Когда мы стали постарше, заводилой стал Эйс. А Линкольн всегда был на подхвате, невзирая на последствия. В детстве они не раз ввязывались в драки, но ни одна из них не закончилась арестом из-за нашей фамилии. И когда нам было за двадцать, я знал, что они переступают некоторые границы закона, но меня они в это не втягивали. Я всегда хотел быть полицейским.

Мои братья — бойцы, и они уважают то, что я другой. Я не ввязывался в драки ради них, но они были рядом, чтобы разобраться, если кто-то говорил что-то не то. В этом и заключается забавная особенность Фиаско — здесь не так много людей, которые отказываются от борьбы. Словесной или иной. Когда погибла Фиона, а сразу после этого мы потеряли Оливию, для меня все утратило смысл. Именно Эйс вернул меня в семейный бизнес, а затем взвалил на плечи тяжелую ношу.

Он сказал:

— Займись работой, а потом разберись с этим. Но не прикладывайся к бутылке и не участвуй в драках в баре.

Он был моим старшим братом, и, хотя ему тоже было больно, он позаботился о том, чтобы мы это пережили.

Фамилия Фокс имеет большой вес в этом городе. Для большинства она означает, что мы производим лучший бурбон в Кентукки. Для немногих, кто знает нашу историю, мы были братьями, пережившими слишком много потерь. Но для тех, кто родился и вырос в Фиаско, над нами довлело проклятие. Это никогда не обсуждалось, по крайней мере, в нашем присутствии, но шестерка Уилера не получил этой памятки.

— Она скоро покинет нас. Все знают, что Фокс не может сохранить женщине жизнь надолго, — смеется он.

Оба мужчины считают, что у них есть право говорить подобные вещи и оставаться безнаказанными… Но не сегодня.

Я направляюсь к их столику еще до того, как принимаю решение это сделать. В это же самое время Линкольн входит в парадную дверь, задевая плечом Ваза, и таким же быстрым шагом направляется ко мне. Его рука на моей груди по инерции толкает меня обратно на кухню.

— Ты откуда взялся, Линк?

Уилер громко смеется за его спиной, а у Ваза такое самодовольное выражение лица, будто все это для них просто развлечение за ужином. Если бы я был наивным, я бы подумал, что он просто появился здесь в идеальное время, но это не так. Гарантирую, Марла написала Линкольну, как только Уилер открыл свой мерзкий рот. Видимо, в это время он возвращался домой с винокурни.

— Полегче, — ворчит Линкольн. Мой старший брат уже не крупнее меня. Может, он и выше на пару дюймов, но у меня перевес в добрых двадцать фунтов. Когда он выталкивает меня за дверь, я бью его. Он уворачивается, но недостаточно быстро для следующего удара правой. Я промахиваюсь мимо носа, но попадаю ему в левый глаз.

— Гребаное дерьмо, — выкрикивает он, а затем низко приседает.

Я не ожидаю, что его плечо вонзится мне прямо в живот. Я с грохотом падаю на грязь и гравий. Падение выбивает из меня воздух и впивается горстью камней в мою задницу и спину. Я пытаюсь оттолкнуть его от себя, но он наносит два удара по почкам, которые, скорее всего, будут болеть завтра.

— Черт! Отвали!

— Ты закончил? — кричит он в ответ, задыхаясь.

Я сажусь, опираясь руками на согнутые колени.

— Да. Я закончил.

— Слабый удар, — говорит он, сплевывая рядом с тем местом, где стоит на коленях.

— Да пошел ты, — смеюсь я.

— Ты знаешь, что я прав. — Он перестает улыбаться и спрашивает: — Что случилось?

Я хватаю его протянутую руку, чтобы подняться.

— Этот придурок начал разевать рот.

— Черт. Жаль, что ты не успел вмазать ему до моего прихода, — смеется он. — О чем?

Я качаю головой.

— Что-то связанное с новой девушкой, с которой ты ведешь себя странно?

— Что? Нет, — отвечаю я ему слишком быстро.

— Просто я давно не видел, чтобы ты разговаривал с женщинами, а тем более флиртовал с ними.

— Я не флиртовал с ней…

— Мне показалось иначе.

Но, прежде чем он успевает сказать еще хоть слово, через заднюю дверь выходит Дел, оценивая происходящее.

— Марла положила кусок пирога с пахтой¹⁸ к твоим остаткам.

Я беру с натянутой улыбкой.

— Спасибо, Дел.

Линкольн кивает.

— Дел, рад тебя видеть.

— Я тоже, Линкольн. Увидимся позже, Грант.

Я машу ему рукой.

— Тебя подвезти? Мне нужно заправиться, но я могу тебя подбросить.

— Нет, у меня есть свой грузовик, — говорю я Линкольну, пока мы идем к парковке. — Кто с девочками?

— Они сегодня у Эйса, — говорит он, но избегает моего взгляда.

— Составить тебе компанию?

Его лукавый взгляд отвечает мне раньше, чем он сам.

— Ты не тот, кто мне сейчас нужен, младший брат.

— Справедливо. Будь осторожен.

Двадцать минут спустя я подъезжаю к своему дому. Свет горит только в однокомнатном коттедже, который находится менее чем в двухстах футах от моей входной двери. С крыльца коттеджа высовывается голова Джулеп. Что там делает моя собака?